Бабаджи был очень немногословен. Те слова, что он произносил, никогда не были праздными. "В конце концов, все слова исчезнут, останется лишь мантра ОМ НАМАХ ШИВАЙ".
Люди редко используют слова и мысли правильным образом. Гораздо чаще и слова, и мысли для них – «инструменты» болтовни, осуждения или усиления эгоцентризма. Контроль за мыслями имеет большое значение, поскольку в области бессознательного они могут усилиться в несколько раз и подобно бумерангу вернуться на сознательный уровень.
Когда я впервые встретила Бабаджи, у меня было ощущение, будто сконцентрированная сила прошла через все клетки моего тела. В его присутствии меня всегда охватывала такая дрожь от головы до пят, что я никак не могла её унять. Позднее эта реакция сменилась чувством лёгкости, как перед вхождением в медитативное состояние. Это часто случалось во время утреннего даршана, когда я сидела рядом с Бабаджи, и исчезало, когда я приступала к работе. Казалось, что физическая активность поддерживает некоторое равновесие. Однажды Мунираджи спросил у меня, как я себя чувствую.
– Я всё ещё чувствую некоторую слабость.
– Да, да, Бабаджи даёт тебе новое здоровье, – ответил он.
Со временем подобные симптомы полностью исчезли, вместо них появилась сильная концентрация на Бабаджи. Он был единственным объектом моей медитации и размышлений.
Многие люди не могли долго выдерживать высокие вибрации Бабаджи и Хайдакхана. Обострялись хронические заболевания, возникала диарея, тело покрывалось гноящимися ранами... Зачастую болезни являлись признаком очищения. После них следовали периоды покоя и расслабления, во время которых более отчетливо слышался голос души. Появлялась возможность разрешить какие-то внутренние противоречия. Когда ум и дух человека находятся в равновесии, он полон сил и здоровья.
Бабаджи нередко вмешивался в безнадежные с точки зрения здравого смысла ситуации и давал людям исцеление. Он избавил от невыносимой боли одного юриста из Германии, нога которого подверглась сильному радиоактивному излучению; в течение нескольких лет он ходил от одного доктора к другому, но никакие курсы лечения ему не помогали. Бабаджи сказал, что нога получит исцеление, если он укрепится в вере. Одна женщина с артритом пришла к Бабаджи, хромая, а из ашрама уходила грациозной походкой, как юная девушка (После её отъезда Бабаджи сам некоторое время прихрамывал). Однажды успокаивающее прикосновение Бабаджи мгновенно уменьшило опухоль размером с яйцо на голове моего сына; он ушибся, упав на землю с каменной плиты. Мальчик играл где-то неподалеку от Бабаджи, и когда это случилось, рыдая, бросился к нему на руки.
Чашу, однажды наполненную доверху, должно сначала опустошить, прежде чем её вновь можно будет наполнить. Когда приходило время, о чем знал только Бабаджи, он отправлял преданных домой. Много слёз лилось, когда Бабаджи приказывал: "Уезжай домой!" "Но почему я?" – мог возразить кто-то. Некоторые преданные игнорировали слова Бабаджи и любым способом старались получить его разрешение остаться в ашраме. Иногда Бабаджи уступал, иногда оставался неумолимым.
Бывали случаи, когда и вновь пришедшим не разрешалось находиться в ашраме. Их просили переночевать в соломенной хижине чайной за пределами ашрама и уехать на следующий день. Видимо, подобное происходило лишь с теми людьми, которыми руководило любопытство, развлечение или поиски дешёвого ночлега. "Вы бегаете от гуру к гуру, как по магазинам (В оригинале – You do guru-shopping). Уходите!" – мог сказать Бабаджи.
Гертруда Рэйчел
БАБАДЖИ
Врата к свету
(Встречи с Великим Бессмертным Мастером)
